«Я живу в страхе, что никогда больше не смогу писать» - в эксклюзивном интервью ПЖ Харви рассказывает Уиллу Хогкинсону о битве породившей ее второй альбом, который завоевал Mercury Prize.
Когда артист выигрывает Mercury Music Prize за лучший альбом года, наиболее высокое достижение среди всех Британских поп музыкальных наград, можно ожидать того, что он будет вымотан, когда ты явишься для интервью на следующий день. А когда артист вошел в историю, получив эту награду дважды, шампанское должно литься рекой. Однако, ожидать, что ПЖ Харви позволит себе подобное поведение - значит не понимать женщину, кто как никто иной, делает торжество в своем стиле.
И так, мы в отеле в Западном Лондоне, где Харви всегда останавливается, когда выбирается из своего дома в Дорсете; тихое местечко со сдержанным фасадом, изящным, но не броским. Она потягивает травяной чай, спокойно и безмятежно, без видимых черт похмелья. Как она среагировала на свое историческое достижение? Добравшись сюда в начале ночи и проведя несколько часов в сочинении следующим утром.
«Я пишу каждый день», - объясняла она, выглядя предельно мило на столь непростом приёме, - простая одежда, состоящая из черных джинсов и черного верха, окутывающих хрупкую натуру. «Это как какой-нибудь мускул, который вы хотите сохранить в форме: необходимо постоянно задействовать часть своего мозга, что пишет и создаёт. Это словно дышать для меня».
Она не испытывала желание идти на четырехдневную попойку? Полли смеется над этой идеей. Для каждого, кто следил за ее карьерой, самодисциплина Харви не должна вызывать удивления. Она создала свои жизненные принципы, отфильтровав попойки, вырезав их как ненужную вещь. Ее речь во вторник, в ночь награждения призом Меркурия была традиционно в ее стиле. «Спасибо вам за признание моей работы над этим альбомом», - говорила она. «В последний раз, когда я выигрывала, 11 сентября 2001, я была в Вашингтон ДиСи, наблюдая из окна, как горит Пентагон».
Это была целесообразность, за которую президентский спичрайтер получил бы медаль. Слова эти относятся и к альбому с военной тематикой, Let England Shake, за который она выиграла в этот раз приз; и напоминает нам о ее первой победе десять лет назад за Stories from the City, Stories from the Sea; и освещает годовщину 11 сентября одним махом.
При этом лихо дотошная Харви, возможно, не планировала всеобъемлющую гармонию Let England Shake, даже выиграв приз Меркурия десять лет спустя после 9/11. «Это так странно, не так ли?» - сказала она тихо. «У меня не было лучшего генерального плана, лишь этот».
Однако она может поставить себе в заслугу замечательный релиз, и хорошо продуманный замысел Let England Shake, который достоин приза Меркурия, что даже другие группы-номинанты провозгласили альбом, как справедливо заслуженный выигрыш: вокалист группы Elbow, Guy Garvey, сказал Харви, что он даже заключил пари, что этот альбом обойдет его собственный. Let England shake более концептуальный замысел, чем просто рок-альбом, содержащий собственную внутреннюю закономерность и мировоззрение. Это не музыка протеста, но человеческий ответ на события, не говоря уже о непосредственных пределах переживания Харви, лежащий в редких музыкальных аранжировках, которые основаны по большей части вокруг ее цитры. Музыка непредсказуема: одна песня, Written on the Forehead, включает семпл бойкого регги под названием Blood and Fire автора Niney из Observer, даже не смотря на то, что она о разрушенном городе Среднего Востока. Трек, который Харви исполнила на церемонии Mercury Music Prize, The Words That Maketh Murder, заимствуют линию и мелодию из классического рок-н-ролла Эдди Кочрэнса Summertime Blues и совмещают с грубым отображением врезающейся в линию лирики «Я видела и делала вещи, о которых хочу забыть; солдаты чувствуют себя кусками мяса». Альбом полностью свободен от клише.
«После того, как я закончила работу над последним альбомом, я поняла, что хочу исследовать разные виды лирики; не иметь дело лишь с внутренним монологом», - говорила Харви о своем принципе написания Let England Shake. «Годами я желала написать о вещах, которые как я чувствовала, касались бы мира, но я ощущала, что мне не хватает навыков, и я не хотела скатиться в написание неубедительных песен о протесте. Как-то ночью я смотрела новости о том, что происходит в Афганистане, и почувствовала отвращение, беспомощность и поняла – я должна попытаться и отреагировать на это. Я не знала, преуспею ли я в этом, но, в конце концов, я должна была попытаться».
В течение 2007 и 2008 Харви изучала художников, поэтов, романистов и режиссеров, кто имел дело с военной тематикой. Она специально читала про битвы от Галлиполи до Эль-Фаллуджи и изучала язык, который используют солдаты и затронутые гражданские. «Я работала только над словами в течение двух с половиной лет до того, как задумалась о музыке», - разъясняла она. Я была наедине с собой большую часть, в моем доме в Дорсете. Только, когда я начала думать, какой же будет саунд, я взяла инструменты и поговорила насчет этого с другими людьми».
Нет никакой особой моральной замашки, чтобы разжевывать Let England Shake; это просто работа артиста, использовавшего войну как отправную точку. В On Battleship Hill она изображает вялую жизнь в траншеях, The Glorious Land отражает то, как Англия была построена на спинах бесконечных заграничных войн. Растекание по мыслям минимально: каждое слово продумано.
«Вот таков мой писательский процесс в основном», - говорит она. «Я свободна по отношению к идее, но затем снимаю все лишнее, чтобы оставить лишь ингредиенты; посмотреть, как, то немногое ты сможешь использовать».
Нет ничего случайного у Харви. Каждый новый альбом идёт с приветственным собственным стилем: элегантный, урбанистический вид, вдохновленный Нью-Йорком, в Stories From The City, Stories From The Sea; помесь воина королевы и свободного духа в Let England Shake - совершенное белое платье и перья на голове, которые она надела для Mercury Music Prize. «Визуальный вид, вид сцены, освещение, что я ношу, что носит группа … всё важно», - говорит она.
Она не из тех, кто раскрывает подробности. Я спросил ее, является ли белое обмундирование концепцией дизайнеров Boudicca. Она лишь кротко улыбнулась «Я не сказала бы, что это так, но и не сказала бы, что нет. Важно лишь значение того, что я делаю и ношу – достаточно неоднозначно для того, кто смотрит или слушает, чтобы сформировать их собственную интерпретацию».
Харви не походит на обычную поп-звезду: чем старше она становится, тем делается только лучше. В свои 41, она только что создала лучший альбом за свою карьеру, тот, что не похож на ее другие работы. Как она забывает все то, что было прежде?
«Это не такое большое упущение, которое я сделала, чтобы не повторять саму себя», - отвечает она. «Я могла бы с легкостью записать прежнюю пластинку снова и снова, поэтому, если я понимаю, что песня схожа с тем, что я делала раньше, я выбрасываю ее. Но это становится все тяжелее со временем, потому что я написала много материала, и закончилось тем, что я выбросила 75 процентов из всего этого. Тяжело не делать то, что естественно. Но ты должен сделать вызов себе. Из этого вырастит что-нибудь новое».
Если вы взглянете на прошлое Харви, вы увидите доказательства необычного типа поп-звезды. Воспитываясь на ферме овец родителями-художниками, любящими музыку, кто познакомили ее с Бобом Диланом и Капитаном Бифхартом, и где она выстрелила со своим первым синглом «Dress» в 1991; Джон Пил назвал ее ранний материал так - «восхитительный, даже если не всегда приятный».
Сегодня Харви концентрируется на артистической карьере и дисциплине, что необычно в нашем информационно-перегруженном веке. Она живет в Дорсете, рядом со своими родителями. У нее нет мобильного телефона, и она не чирикает заметки [обыгрывание слова твиттер в оригинале] о том, как купила кошке еду.
«Я пользуюсь интернетом очень, очень редко, и только для того, чтобы найти что-то особенное», - объясняет она. «Слишком много информации для меня. Я лучше поработаю с ограниченным материалом и позволю себе исследовать его, чем подвергнусь удару вещей, которые могут рассеять мою концентрацию».
Харви уже работает над новым проектом, хотя на этой стадии у нее нет идей какой вид или форма у него будет. Непохожая на многих из нас, она, кажется, совершенно прозрачной в своих замыслах, не выставляя напоказ ни одного беспорядка и неуверенности в себе, которые делают жизнь вечно сложной. Когда вы проведете время с ней, она производит впечатление спокойствия, взвешенности, вежливости, и располагает чувством уверенности. Оказывается, что я полностью ошибаюсь в этом последнем наблюдении, однако.
«Совершенно наоборот», - говорит она. «Я всегда задаюсь вопросом – чем я занимаюсь? Всегда себя спрашиваю – хорошо ли это? Я живу в страхе, что никогда не смогу снова писать. Я всегда чувствую, что могла бы сделать что-то лучше. Задаюсь вопросом – правильно ли я живу и сомневаюсь – следует ли мне найти другую работу. Я всегда не уверенна».
Харви, по крайней мере, признает, что не могла бы сделать лучше Let England Shake, что по ее словам чрезвычайная редкость. Единственный альбом, которым она была довольна – To Bring You My Love 1995го. «Вот так иногда случается», - говорит она, проясняя обстановку. «Я должна идти через регресс и болото того длительного периода неудовлетворенности, чтобы добраться до пункта, когда я чувствую, что не смогла бы сделать ничего более для того, чтобы сделать альбом более завершенным. Может быть, мне придется ждать опять десяток лет, чтобы дойти до этой точки снова».
Вы оставили особое впечатление, историческое событие со вторым призом Меркурия, что крайне маловероятно пустит под откос ПЖ Харви. «Я получила удовольствие из-за всего, что связано с этим альбомом, я была уверенна в нем. Достигла того, что хотела сделать – вложить слова в концепцию войны в тонком и двусмысленном русле. И для меня, это…», - сказала она, до того, как наше интервью подошло к своему финалу, - «…исключение».
The Times, 8 Сентября 2011
---Перевод: MyBestTrip
